Неупокоенные кости - Лорет Энн Уайт
Свернув с Марин-драйв у центра отдыха Западного Ванкувера, она немного сбросила скорость, чтобы было удобнее рассматривать номера домов, стоявших вдоль улицы, где жила Хейвертон. Вскоре Джейн уже нашла нужный дом, припарковала машину и вошла в просторный вестибюль общественного жилого комплекса. С одного из стоявших там кресел тут же поднялась пожилая женщина и приветственно махнула ей рукой.
Когда Джейн приблизилась, Бет Хейвертон протянула ей руку. Пальцы у нее были сухими и тонкими, а пожатие – сильным. Жилистая и, несмотря на то что весна еще не началась толком, загорелая, она выглядела лет на двадцать моложе своего возраста.
– Бет Хейвертон, – представилась она. – Рада познакомиться с вами, сержант. Вы очень похожи на свою маму.
Джейн рассмеялась.
– Если бы! На самом деле во мне больше от отца, чем от мамы, и иногда я об этом жалею.
Бет улыбнулась.
– Ладно, сойдемся на том, что вы взяли лучшее от обоих родителей. Присаживайтесь.
Обе уселись в удобные мягкие кресла возле высокого окна, за которым Джейн с удивлением увидела огород, где на грядках уже пробивалась какая-то зелень, и пруд с лилиями. Наверное, Бет ухаживает за ними на досуге, подумала она. Бет Хейвертон было семьдесят девять, однако она не только выглядела моложе: судя по всему, она без особого труда могла бы превзойти Джейн в беге, езде на велосипеде и поднятии тяжестей, даже если бы та не была в положении.
– У вас здесь очень уютно… – начала Джейн.
– Ну так ведь это не дом престарелых, – ухмыльнулась Бет. – Это общественный жилой комплекс, где живут супружеские пары, холостяки, несколько молодых семей, люди среднего возраста и горстка пенсионеров. У нас есть большая коммунальная кухня и общественная столовая, там можно принимать гостей. Вестибюль, где мы с вами находимся, может служить чем-то вроде конференц-зала; на втором этаже есть медиакафе, а на участке за зданием мы разбили огород, чтобы выращивать для себя свежую зелень и кое-какие овощи. Каждый из жильцов в свой черед выполняет определенные обязанности по уходу за растениями, по поддержанию порядка в общественных местах и так далее. Скажу честно, понадобилось несколько лет тщательного планирования и усилий, прежде чем нам удалось построить этот комплекс и добиться, чтобы он начал функционировать как задумывалось, но сейчас у нас все налажено. Иногда я даже позволяю себе помечтать о том, что наш проект послужит образцом для других и подобных общественных комплексов станет больше. Главное, здесь все заботятся друг о друге и никто не чувствует себя одиноким или брошенным. Даже старики вносят посильную лепту: если кому-то нужно посидеть с ребенком, позаботиться о домашнем питомце или выгулять собаку, всегда найдется кто-то, кто… В общем, идея себя оправдывает.
Джейн кивнула. Она вспомнила, что говорила ей мать. «Воспитывать ребенка в одиночку невозможно – для этого нужна община, клан, семья. И в этом нет ничего такого…» Прошлым вечером мама в очередной раз предложила ей переоборудовать половину дома в отдельную квартиру, чтобы Джейн с ребенком могли жить там. Похоже, эта идея прочно укоренилась у нее в голове.
– Скажите, вы слышали новости об останках, найденных под старой часовней на лыжной базе «Хемлок»? – спросила она, переходя к делу.
– Да, я слышала, как об этом болтали.
Джейн предъявила ей фото Аннелизы Дженсен.
– Вы помните эту девушку?
Бет Хейвертон внимательно изучила фотографию.
– Да, я хорошо ее помню. – Она подняла взгляд. – Ее звали Аннелиза. Значит, это ее тело?
– Официального подтверждения пока нет, – машинально ответила Джейн. – Я надеялась, вы сможете рассказать мне, что помните, о ее работе в «Лучших пончиках», когда вы были там менеджером.
Ее собеседница кивнула.
– Аннелиза работала у нас на полставки в течение примерно полугода перед своим исчезновением. Она… – Бет заколебалась. – Это было ужасное происшествие, и мне не хотелось бы говорить о девочке плохо, но Аннелиза… она словно сама напрашивалась на неприятности. Нет, не совсем так… Лучше сказать, я не особенно удивилась, когда это случилось.
– Что вы имеете в виду?
– Нет, не подумайте, ничего такого, просто… Вероятно, все дело было в том, как она держалась.
– Все равно не понимаю. Объясните.
Бет посмотрела за окно, но сейчас ее вряд ли интересовали грядки с бодрой зеленью и сверкающий пруд. Взгляд ее затуманился – она возвращалась в прошлое.
– Аннелиза… Она заигрывала с мужчиной, который был намного ее старше и к тому же женат. Во всяком случае, я решила, что он женат, потому что видела у него на пальце обручальное кольцо. Упоминаю только потому, что это едва не зашло слишком далеко… В общем, я беспокоилась за Аннелизу и была вынуждена с ней серьезно поговорить.
– Что за мужчина?
– Я не помню его имени. Вряд ли он вообще его называл, но… Этот тип увивался за Аннелизой, хотел ее. Вероятно, для него это было что-то вроде игры. Аннелиза проявляла к нему интерес, и он этим пользовался; чем больше он уделял ей внимания – или просто делал вид, что уделяет, – тем сильнее становилась ее влюбленность. Дошло до того, что этот парень начал приходить к нам в закусочную по пять раз в неделю, правда, в разное время, и я решила, что он работает, скорее всего, посменно.
– А где он работал, вы не знаете? Может, хоть какие-то соображения?..
Бет Хейвертон покачала головой.
– Как он выглядел?
– Высокий. Не сказать чтобы красавец, но очень привлекательный, пропорционально сложенный, сильный. Такого трудно не заметить. Ах да, у него были очень необычные глаза – ярко-зеленые, блестящие. Это я хорошо запомнила. Должно быть, из-за этих глаз Аннелиза и льнула к нему… Иногда он останавливал свою машину прямо под окнами и некоторое время наблюдал за Аннелизой через стекло, и только потом заходил внутрь. А она всегда знала или, может быть, чувствовала, что он там – смотрит на нее. Я видела, как она улыбается, – должно быть, ей это очень льстило. Ну, вы понимаете: юные девушки, да и не очень юные тоже, любят, когда ими так восхищаются. В общем, однажды я не выдержала, отозвала ее в сторонку и посоветовала быть осторожнее.
– Почему? – спросила Джейн, вспоминая, как ее собственная мать описывала молодого патрульного Нокса Реймонда, который однажды появился на пороге
