Кокон - Валерия Минц
Джеймс откинулся на спинку стула, держа пакетик в руках. Он смотрел на него, словно перед ним лежало нечто опасное, что могло взорваться в любую секунду.
Его мысли метались. Если Миллер действительно виновен, это все изменит. Но если Сэвидж ошибается... Внезапно он понял, что у него нет никакого четкого плана на этот случай. «Боже, если я ошибаюсь, что тогда? — думал он, глядя на разбросанные на столе материалы дела. — Вся эта тягучая, изматывающая работа, каждый час, каждая жертва — все окажется бессмысленным?»
Он вспомнил слова Калины. Ее уверенность, ее бесстрашную прямолинейность. Как она с легкостью играла эту авантюрную роль, как будто это была ее вторая натура.
«Она это сделала ради меня, ради расследования. Но ведь я же ей навязал эту идею. Это я ее втянул,» — Джеймс почувствовал укол вины. Он посмотрел на конверт еще раз, затем на крышечку в пакетике. Ему нужно было действовать осторожно. Очень осторожно.
Но внутри него бурлило нечто иное. Гнев. Раздражение. Сомнения. Он устал от того, как этот проклятый Мотылек превратил его жизнь в бесконечный лабиринт, из которого, казалось, не было выхода.
Он взял пластиковый пакет и аккуратно положил его в свою папку с делом. Поднялся, выключил свет и направился к выходу.
«Это правильно, Джеймс,» — повторял про себя детектив, спускаясь на два этажа ниже, где располагался отдел судебной экспертизы. Именно там были все собранные образцы ДНК. В коридоре его встретила тишина. Только звук собственных шагов сопровождал его до двери. — «Ты сделал это ради правды. Только так ты сможешь вытащить себя из этого болота.»
Почти две сотни подготовленных пластиковых пакетов лежали в картонной коробке, которую еще не успели опечатать. Джеймс стащил с письменного стола Перкинса один из бланков и заполнил его, как уже заполнял десяток таких же.
Спустя пару мучительно долгих минут опечатанный пакетик с крышкой и прикрепленным к нему бланком оказался в коробке. Он немного перемешал содержимое, которое и так было небрежно сброшено вместе, и теперь даже сам Сэвидж не смог бы отыскать образцы Миллера среди остальных.
Назад пути не было.
Это было правильно.
Но все-таки у него оставалось странное чувство, будто эта «правда» может оказаться куда более сложной и опасной, чем он предполагал.
Запись от 06.10.хххх
«Работа должна была помочь мне вернуться к нормальной жизни, но вместо этого я чувствую себя лишним. После ухода Брэндона все стало только хуже. Мне тут не с кем общаться, но теперь еще люди, которых я и так почти не знал, избегают меня. Они шепчутся за спиной, будто я какое-то пугало. "У него такой жуткий взгляд," — услышал я однажды. Глупость, конечно. Но почему я все равно не могу об этом забыть?
Эйберсвуд словно затаился в ожидании. Город наполняют слухи, которые не утихают с каждым днем. Я случайно услышал разговоры коллег. Они поговаривали, что полиция что-то нашла, но теперь ведет себя иначе, не подпуская журналистов и закрывая дело от глаз общественности. Кто-то шутил, что Мотылек вернулся. Другие говорили, что это подражатель.
Оба эти варианта взбудоражили меня.
Я вспомнил свои видения. Лес. Лица, искаженные ужасом. Кожа, обнаженная, словно крылья. Все это было так реально, что я не мог отмахнуться. Офицер говорил мне, как расправлялись с жертвами. Я тогда думал, что это просто мрачная деталь. Но теперь я вижу это своими глазами.
Как я могу отрицать то, что чувствую?
Каждое утро я тщательно осматриваю свои руки. Ищу грязь под ногтями, следы крови. Проверяю кожу на царапины и ссадины. Иногда мне кажется, что я вижу что-то, но это, наверное, лишь моя паранойя. Я даже начал осматривать ванную — ищу хоть что-то, что подтвердило бы мои страхи.
Джи заметила, что чистящее средство стало заканчиваться быстрее, чем обычно. Она упомянула это вскользь, но мне было достаточно, чтобы снова почувствовать себя виноватым.
Она тоже изменилась. Вся наша с ней недавняя эйфория прошла, словно ее и не было. Последнее время ей плохо по утрам. Она жалуется на головокружение, тошноту, бессонницу. Она говорит, что я стал ее пугать. Стою и смотрю на нее с открытыми глазами. Она просыпается, я о чем-то говорю с ней и даже осмысленно.
Я не знал, что ответить. У меня ведь нет воспоминаний о таких моментах. Но что, если это правда?
Убеждаю себя, что все это — лишь галлюцинации. Фантазии, вызванные стрессом , который я так давно не ощущал нормальным. Но что, если это не так? Что, если мои руки действительно касались того, чего не должны были?
Джи отдаляется от меня. Я вижу это. Она пытается скрыть свои чувства, быть понимающей и заботливой, но ее страх выдает ее.
А я? Я просто не знаю, что делать.»
Глава 18
Со следующего утра, как только коробку отправили в лабораторию, кто-то словно запустил в голове Джеймса таймер обратного отсчета. Он мог бы сказать, что все в мире перестало иметь значение, пока не придут результаты. Картер говорил, что требуется почти
