Прежняя жена - Шанора Уильямс
– Мне нужно было просто отвлечь внимание от себя. И, честно говоря, я думал, что полиция посчитает это самоубийством или, по крайней мере, глубже изучит историю Мелани, узнает о Кэлвине и прижмет его прежде, чем он успеет что-то сказать, но этого не произошло. Когда ее обнаружили в машине всю избитую, то сразу предположили, что виноват Роланд: потому что он муж и потому что он находился где-то поблизости. Детективам показалось, что дело закрыто. Они не могли связаться с Майли, других свидетелей, кроме меня, не было, а я не собирался упоминать Кэлвина или выдавать себя – все обстоятельства сложились против Роланда. Он казался по уши виновным. Черт, даже я начал верить, что убийца он. – Дилан пожал плечами. – Думаю, все в любом случае получилось так, как должно было получиться. Не то чтобы Роланд не заслужил этого.
Здесь я уже не смогла сдержаться. Влепила ему пощечину, и его голова дернулась вслед за моей рукой.
– Не могу поверить! А если я расскажу обо всем Роланду – что его карьера да и вся жизнь покатились к чертям из-за тебя?!
– Ну и что хорошего из этого выйдет? – спросил он, снова встретившись со мной взглядом.
Я задумалась, глядя в его темные глаза, и поняла, что абсолютно ничего хорошего из этого выйти не может. Как он и сказал, Кэлвина больше нет, и Мелани нет, и Майли. Да, их нет… Нет из-за него. Все случилось из-за того, что он действовал назло.
Теперь я понимала, почему Мелани так ненавидела Дилана – почему так хотела, чтобы он погиб и потерял любовь Роланда. Он был настолько же ужасен, насколько и она, – безнаказанно разрушал жизни людей. Он подставил ее, и она погибла. Может, на его руках и не было крови, но вина тем не менее лежала на нем. Первопричина – он.
– И все из-за денег Роланда! – выдохнула я. – Да, Мелани и Майли больше нет. Дело закрыто, но ты не можешь просто продолжать воровать у двоюродного брата и выходить сухим из воды. Только не после того, что ты с ним сделал.
– Могу и буду, а если я избавился от одной жены, не сомневайся, смогу избавиться и от другой. И на сей раз никто не поверит, что Роланд не имеет к этому никакого отношения. Две пропавшие жены? – Он поцокал языком. – Его съедят заживо.
– Ничего себе! – Я чуть не задохнулась. – Да ты гребаное зло во плоти. Зачем ты так поступаешь с Роландом? Разве он не был всегда добр к тебе?
– У Роланда есть все. И всегда было все. И он относился ко мне по-доброму только потому, что жалел меня после смерти моей матери. Пока моя семья страдала, пока мы разорялись, чтобы оплатить лечение матери, он процветал. Всякий раз, когда мы просили его о помощи, он всегда вел себя так, будто слишком занят, или просто игнорировал мои звонки и сообщения. А тетя Кэти – эта сука вообще ни разу не взяла хренову трубку! Роланд соизволил мне помочь только после смерти мамы, и это осталось больной мозолью. Я солгал Мелани, когда она спросила о переезде. Сестра якобы выгнала меня, чтобы сделать в доме ремонт и продать его. По правде говоря, никакого дома на продажу не было. Я жил с сестрой и мамой в квартире с одной спальней, но компанию по ремонту мы хотели открыть всегда. Но нам с трудом удавалось оплачивать счета. Мы просили Роланда о помощи, но он так и не помог – пока не стало слишком поздно. Пока моя мать не умерла. Даже сейчас Роланд, вообще-то, нам ничего не дает. Я думал, что он будет платить мне больше, или предложит иногда помогать моим брату и сестрам, или закроет долги перед больницей, – тогда мне не пришлось бы окунаться во все это дерьмо. Ничего подобного. Он просто пустил меня к себе в дом, выделил комнату, сделал своим мальчиком на побегушках и решил, что я буду рад-радешенек. Хрена с два. Я получил доступ ко всему, что у него было, и воспользовался этим. И продолжаю пользоваться. Мелани так и не закрыла тот банковский счет. Была слишком занята своим побегом. А Роланд решил, что она стала делать пожертвования перед смертью, и поскольку он винил во всем себя, то не прекращал их. По сей день он даже не попытался копнуть глубже; я точно знаю, потому что вижу: деньги приходят на счет каждый месяц. В конце концов из-за тебя он может остановить поступления, но… – Он пожал плечами. – Я уверен, что просто найду другой способ.
Я услышала, как позади закрылась дверь, и вздрогнула, глянув через плечо на Роланда. Улыбаясь, он шел к нам с тремя бутылками пива в руках – явно спешил поделиться хорошими новостями.
– Хочешь сохранить свой брак, а Роланда оградить от неприятностей? – спросил Дилан.
Я снова обратила взгляд на него, и он натянуто улыбнулся, наблюдая, как двоюродный брат направляется к нам.
– Тогда держи свой гребаный рот на замке. В конце концов я прекращу брать его деньги – когда мои брат и сестры перестанут нуждаться и я почувствую, что средств достаточно. А до тех пор занимайся своими делами, а я буду заниматься своими.
Шаги Роланда приблизились, и Дилан встал, взяв одну из предложенных бутылок пива.
Роланд сел рядом со мной и протянул мне другую бутылку, затем оглядел нас с Диланом и спросил:
– Все в порядке?
Я отпила пива, переводя взгляд с мужа на Дилана, который с ухмылкой на губах положил одну руку на подлокотник кресла.
– Да, братишка. У меня все хорошо. А у тебя все хорошо, Самира?
Я вперила в него взгляд, отчаянно желая разбить бутылку и воткнуть Дилану осколок в грудь. Это не сойдет ему с рук. Кем он себя возомнил? Самодовольный гад, такой злобный, такой коварный! В тот момент я не чувствовала ничего, кроме чистой ярости, вспоминая, через что мне пришлось пройти, чтобы узнать правду. Настоящую правду. И оказалось, что за всем этим стоял он.
Но потом я посмотрела на Роланда: тот улыбался, чертовски счастливый впервые за долгое время, несмотря на синяк под глазом и ссадины, и вся ярость превратилась в страх. Страх не за себя, а за мужа.
Ему удалось сбежать от прошлого – от Мелани и всех тех проблем, которые она принесла в его жизнь. Роланд был снова счастлив, он вернул свое доброе имя, получал новые контракты и давал интервью. Нельзя допустить повторения истории. Не теперь,
