Прежняя жена - Шанора Уильямс
Черт! Ну зачем он возвращается раньше? Как я объясню свое отсутствие, которое он, естественно, заметит?
Если выведаю у Кэлвина что-нибудь полезное или докажу, что он мог навредить Мелани и Майли, придется рассказать Роланду о дневниках и найденной статье про Кэлвина.
Но все это не сейчас.
Сейчас нужно сосредоточиться, чтобы выжать из этой поездки максимум.
60
По дороге к дому Кэлвина мое сердце бешено колотилось.
Бен вел машину, Шелия сидела рядом с ним, я расположилась сзади. Мысли неслись со скоростью сто миль в час – я прикидывала неприятные варианты развития событий.
Не успела я опомниться, как Бен уже парковался у обочины рядом с одноэтажным кирпичным домом. Красные кирпичи выглядели грязными, а на цементной подъездной дорожке виднелись масляные пятна. Машин там не стояло – непонятно, был ли у Кэлвина автомобиль.
Бен оглянулся на меня:
– Ты уверена?
Я кивнула и отстегнула ремень безопасности:
– Да. Уверена.
Прежде чем выйти, я нащупала в сумке нож и перцовый баллончик, затем повесила сумку на плечо. Бен первым пошел к двери по подъездной дорожке. Крыльцо было маленьким, поэтому на нем стоял только Бен, а мы с Шелией ждали на тротуаре.
Он позвонил в дверь, залаяла собака. Чуть отступив назад, Бен покосился на меня, а потом снова устремил взгляд на дверь. Я сжала сумку крепче.
– Тихо, Кэннон! – раздался в доме низкий голос.
Сердце у меня стучало как барабан, а когда я услышала щелчок замка, к лицу прилила кровь. Дверь приоткрылась, створку придерживала рука с темной кожей. Появилось лицо мужчины – только краешек, но по фотографиям из Сети я сразу поняла, что это и есть Кэлвин.
– Чем могу помочь? – прищурившись, спросил он с сильным южным акцентом.
– Добрый день. – Я шагнула вперед. – Вы Кэлвин Томпсон?
– А вы кто?
– Меня зовут Венди. Я одноклассница одной вашей знакомой.
– У меня не много знакомых, – прорычал он.
Казалось, он готов захлопнуть дверь у меня перед носом, и я поспешила сказать:
– Мелани Рейн.
Когда я произнесла это имя, глаза Кэлвина широко раскрылись и дверь распахнулась.
– С чего вдруг вы спрашиваете о ней?! – раздраженно рявкнул он.
Из дома вышел пес и, ворча, обнюхал нас.
– Ну, я журналист, пишу статью о ее деле, поскольку она была местной.
Я покосилась на Бена, сверлившего Кэлвина взглядом: попробуй, мол, что-нибудь выкинуть.
– Мы покопались в прошлом Мелани и выяснили, что вы когда-то были в отношениях с ее матерью.
– Откуда такие сведения? – резко спросил он.
– У нас есть источники.
Я улыбалась, но руки дрожали. Я спрятала ладони в карманы куртки.
– Да, я некоторое время встречался с Полин. Ну и что? Какое это имеет значение?
– Кэлвин, у меня есть основания полагать, что вы не насиловали Мелани и на суде говорили правду. Мы провели небольшое расследование и узнали кое-что о ней. – Пытаясь сохранять самообладание, я смотрела Кэлвину в глаза, надеясь, что он верит, будто я считаю его невиновным.
Подняв подбородок, Кэлвин оглядел меня с ног до головы. Он немного успокоился. Отлично.
– Можно нам войти?
Он окинул глазами всех троих, как будто запоминая лица, затем кивнул и повернулся, направившись вглубь дома.
Я посмотрела на Бена и Шелию, они бросили настороженный взгляд на меня, потом друг на друга. Покачивая головой и вздыхая, они все-таки последовали за мной в дом.
61
Вещей и мебели в жилище Кэлвина было не много, но я оценила чистоту и порядок, которые он поддерживал. Шелия, Бен и я сидели, прижавшись друг к другу, на единственном диване, а для себя он принес стул из столовой. Усевшись, Кэлвин положил ногу на ногу и посмотрел на нас.
– Так вы говорите, что учились с Мелани в школе? – спросил он.
– Да, – пробормотала я.
– Вы были хорошими друзьями?
– Нет. Не совсем. Она никогда меня не замечала.
Он усмехнулся:
– Она никогда никого не замечала, кроме себя, – если только не хотела от кого-то что-то получить.
– Чего она хотела от вас, мистер Томпсон?
– Дело не в том, чего она хотела. А в том, чего не могла получить.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что она соврала обо мне. – Он посмотрел на мои пустые руки и нахмурился. – Разве вы не должны записывать или что-то в этом роде?
– Да, конечно. Извините. – Я вытащила телефон и включила диктофон. – Продолжайте, пожалуйста.
– Я никогда не насиловал эту девушку, – продолжал он. – Она хотела меня и сама приставала ко мне. Поначалу я ей отказывал. Говорил, что она наивная, что сошла с ума. Но однажды вечером я здорово напился, ее мать ушла на работу, и Мелани привела меня в свою комнату. В общем, одно цеплялось за другое, и в итоге все полетело к чертям.
– То есть вы были с Мелани по обоюдному согласию? Вы никогда не использовали ее? – спросила я ошеломленно.
Не знаю, что меня так удивило: судя по дневникам, она вполне могла выкинуть что-то подобное. Но все же… Мелани была несовершеннолетней, а Кэлвин, взрослый, лучше разбиравшийся в жизни человек, воспользовался ситуацией.
– Нет. Никогда.
– А как насчет ее сестры? Майли?
Кэлвин опустил ногу и выпрямился:
– Тут меня тоже обвинить не в чем. Мелани сочинила этот бред от начала до конца, но Майли, конечно, все подтвердила, чтобы спасти сестрице задницу. Эти две девки были не разлей вода. Мелани вечно строила козни и разрушала все, к чему прикасалась, а Майли пыталась это исправить. – Он вздохнул и наклонился, чтобы погладить собаку по макушке.
– Зачем Мелани было лгать о ваших отношениях?
– Я сказал, что все это неправильно. Что больше видеть не хочу Полин и ухожу от нее. Мелани разозлилась, умоляла меня остаться, говорила, все сделает ради этого. Я ответил «нет», и это, похоже, ранило ее, но она не подала виду. Мелани начала лапать меня: ну давай, мол, еще разок напоследок! Ну я и поддался на ее уговоры. А потом она заявила: не останусь – расскажет копам, что я ее изнасиловал. Я ответил, что она несет хрень и я все равно ухожу, но это была моя ошибка. Не стоило недооценивать эту девчонку. В ту же ночь она побежала в полицейский участок, настучала на меня, и из-за нее я провел в тюрьме девять лет, пока не вышел условно-досрочно. Тюрьма была переполнена, и меня выпустили за хорошее поведение, так что я, скажем так, получил второй шанс. Но моя жизнь уже никогда не станет прежней.
– Мне жаль…
Я взглянула
