Забава для избранных - Алексей Викторович Макеев

– Вот тут вы совершенно правы, – согласился с ним Стас.

– Никита Владимирович, – посмотрел на учителя Гуров, – вы согласны дать показания и, если понадобится, подтвердить лично все, что сейчас нам рассказали, в том числе и на очной ставке?

Собеседник пару секунд помолчал, потом кивнул.

– Согласен, – твердо ответил он.

– Хорошо. Тогда мы сейчас запишем ваши показания. И, когда понадобится, пригласим.

После ухода Федорова сыщик внимательно перечитал все записанное, посмотрел на напарника.

– Вот и дело в шляпе, как ты любишь говорить, – сказал он.

– Не то что в шляпе, Лева, – улыбнулся Станислав, – а прямо-таки в цилиндре. Думаю, что у нас есть чем сбить спесь с этого депутатского индюка. И хорошо подвешенный язычок не поможет.

– Слушай, а у нас было убийство этой Насти среди старых дел?

– Это можно проверить. – Крячко порылся в своих записях. – Так, семь лет назад, май… Ага, есть. Данилкина Анастасия Алексеевна, двадцать один год, студентка, задушена. Числится в нераскрытых. Эх, Лев Иванович, да мы с тобой сразу несколько старых дел поднимем. То-то следаки обрадуются. Еще и должны нам будут.

– Ага, дождешься от них. Хотя они попроще, чем товарищи из прокуратуры, так что, может, и можем рассчитывать хотя бы на большое спасибо.

– Но спасибо, как известно, в карман не положишь, на хлеб не намажешь и в стакан не нальешь, – проворчал Крячко.

– Ладно тебе, не будь таким крохобором.

– Да я шучу. Мы же привыкшие и спасибом обойдемся. Ты мне лучше скажи, когда мы поедем устраивать торжественную порку нашему депутату.

– Чем быстрее, тем лучше.

– Тогда сегодня?

Лев Иванович немного помолчал, что-то обдумывая.

– Давай завтра. Есть у меня одна маленькая мыслишка. Я ее хорошенько обдумаю и попозже тебе все скажу.

– Не вопрос.

– Слушай, это сколько же лет такой ценный свидетель фактически сидел как хорь в норе.

– Да это не такой и редкий случай, – пожал плечами Крячко. – Некоторые вон всю жизнь молчат, и хорошо, если за пять минут до смерти все рассказывают. Вот только чего он так переживал из-за этого? Ладно был бы женщиной, да и то и они успокаиваются.

– Стас, да ты посмотри на него. Типичный интеллигент. А такие переживают за все что угодно, по поводу и без него. Меня вот больше другое удивляет – как они с этим прощелыгой Шилиным умудрились друзьями стать, да еще такими хорошими.

– Во-первых, они родственники, причем довольно близкие.

– Ну, это не аргумент. Не всегда между родственниками, даже близкими, прекрасные отношения.

– Не спорю, – кивнул Стас. – А во-вторых, мало ли случаев, когда противоположности притягиваются? Сколько раз видел, как лучшими друзьями становились абсолютно разные по духу и по интересам люди. Или муж с женой. Посмотришь и думаешь: е-мое, да как они вместе-то живут, ведь тоже абсолютно разные, непохожие и не подходящие друг другу. Но тем не менее.

– То-то и оно. Орлову, думаю, доложим после. Когда у нас на руках будет положительный результат.

– Поддерживаю. А я думаю, что он будет. Тут, Лева, та самая песчинка, которая сдвинет целый камушек.

– Это точно. Шилин наверняка убежден, что его кузен будет молчать всю жизнь о том происшествии.

– Ну и пусть. Как говорил Пушкин: «Блажен, кто верует, тепло ему на свете».

– Вообще-то это Грибоедов, – заметил Гуров. – Его бессмертная пьеса.

– Какая разница. Все равно Александр Сергеевич.

– Ладно, знаток русской поэзии. Готовься морально к завтрашнему депутатскому разгрому.

– А чего готовится? – хмыкнул Стас. – Тут мы как пионеры. Хоть и без галстуков.

* * *

Сыщик посмотрел на часы, затем на Федорова. Тот держался уверенно для человека его интеллигентно-учительской натуры.

– Никита Владимирович, вы готовы? – спросил Лев Иванович. – Уверены, что сможете?

– Да, – ответил тот. – Уверен. Сколько лет это все тянулось. Пора бы уже поставить точку.

– Вот и правильно, – одобрительно кивнул Стас. – Тогда мы вас пока оставляем здесь. Как только понадобитесь, мы вас позовем, пройдете с нами.

Мужчина кивнул.

Все трое находились в здании следственного изолятора. По задумке Гурова, которая пришла ему в голову накануне, они со Станиславом решили устроить что-то вроде предварительной очной ставки или, если быть точным, предъявить Шилину слова его двоюродного брата как аргумент виновности депутата. Причем эти слова должен был сказать сам Федоров. Сыщику, конечно, не особо хотелось устраивать такую встречу, но он понимал, что такого человека, как находящийся в камере Шилин, могут и не убедить письменные показания его родственника или записанные Крячко на диктофон. Поэтому они решили оставить учителя в коридоре, чтобы просто пригласить в помещение, где будет проходить беседа, в нужный момент.

Депутат встретил их все с тем же невозмутимым видом. Наверняка ему придавало уверенность чувство безнаказанности, которое, похоже, стало его второй, или какой-нибудь еще по счету, натурой. А еще следователь рассказал Льву Ивановичу, что Шилин нашел себе неплохого адвоката.

– Здравствуйте, Виктор Анатольевич, – доброжелательно поприветствовал его Гуров.

– Здравствуйте, товарищ полковник, – неизменно вежливо отозвался арестант. – Снова допрос?

– А как же иначе? – Гуров с Крячко расположились на стульях напротив Шилина.

– Могу вам сказать: стоит ли меня в очередной раз допрашивать, если я вам уже все рассказал?

– Все ли? – хитро прищурился Стас.

– Абсолютно все, Станислав Васильевич. Вы ведь уже слышали, что я не пытался убить Юлию Бойкову и даже не имел такого умысла. Не говоря уже о Наташе Савиной, которую, к сожалению, убили. Так что вряд ли я вам еще что-то смогу рассказать сверх этого. А выдумывать мне нет смысла.

– Ну, положим, рассказали вы не все, – сказал Лев Иванович. – Кое о чем вы все же умолчали.

– И о чем же?

– Скажите, вам ничего не говорит имя Данилкиной Анастасии Алексеевны?

– Данилкиной? – переспросил депутат и как будто задумался. – Не припоминаю. А кто это?

– Если вы не помните, я напомню. Это ваша бывшая подруга. Ну, или возлюбленная. У вас были отношения, или что-то похожее на них, еще до знакомства с вашей женой.

– Анастасия… – повторил Шилин. – Ах да, припоминаю. Была такая девушка. Но я ее много лет не видел. У нас действительно был такой коротенький роман, но потом она куда-то исчезла, и все. Больше я ее не встречал.

– Это неудивительно. Потому что ее тоже убили. И сделали это вы, Виктор Анатольевич.

– Господи, – всплеснул руками собеседник. – Да вы, похоже, готовы все убийства города на меня повесить.

– Ну, прямо так уж и все, – возразил Станислав. – Только совершенные вами.

– Я же сказал, что никаких убийств не совершал.

– Виктор Анатольевич, мы бы охотно вам поверили. И даже поспособствовали бы тому, чтобы вы отсюда вышли, будь