Улыбка химеры - Татьяна Юрьевна Степанова
- Да ты в мокрое дело замешан, подумай башкой своей! - не выдержал Колосов. - На тебя показания обличающие пять человек дают. А тебе вопросы не нравятся - унизительные, видишь ли. Да тебе еще не такие вопросы будут задавать!
- Я на слова этих салютовских холуев плюю, понял, нет? - Газаров стукнул кулаком по колену. - Он прикажет - они на меня вообще все покажут. Все - понял? На пистолете мои отпечатки есть? Ну?
- Нет, - вздохнул Никита. - Мы проверили. Нет твоих. Только отпечатки Таураге. А может, ты умный, в перчатках работал, как заправский киллер?
- А перчатки тогда куда я дел? Проглотил, что ли?! Меня ж всего там обыскали.
- А там камин горел, помнишь? Фигурку бронзовую мы там нашли. Металл огня не боится. А вот кожа, ткань перчаток быстро бы пламенем взялась.
- Да пошел ты в баню! - Газаров отвернулся.
- Знаешь, Георгий Делиевич, ты не злись. Я еще не решил - что с тобой и как. - Колосов подпер подбородок кулаком. - Признаюсь, меня тоже немножко удивило, как быстро они там в казино тебя нам сдали. Упаковали и сдали - получите, распишитесь. В прошлый-то раз точно так же некоего Майского нам сбагрили - уже схваченного и даже с пугачом переделанным в кармане. И тоже все показания на него дружненько дали. Знал такого - нет?
- Знал. Учти: он на убийство никогда не пойдет. Кишка тонка. Наркоту толкает иногда и взаймы дает под проценты. Ну, чтобы сразу можно отыграться прямо у стола. Процент под выигрыш.
- Тебе давал?
- Ну, пару раз.
- А ты, наверное, проиграл сразу же все. И заем, и проценты. - Никита вздохнул. - Говорят про тебя: не везет тебе в последнее время крупно.
- Сплетни. А кто это говорит?
- Обухов. Геннадий Обухов, майор, как и я, по званию. Не помнишь такого?
Газаров впился в Колосова настороженным взглядом.
- Обухов из РУБОПа. Дела у вас клеились, да что-то зашли в тупик. - Никита усмехнулся. - И зря. Не плюй в колодец, как видишь.
Газаров молчал.
- Мы тобой, гражданин Алигарх, заинтересовались еще до убийства Таураге. Версия одна у нас есть по казино и по причине, отчего это там народ как зайцев стреляют. А ты, Алигарх Делиевич, должен признаться, классно на эту версию нам подходишь.
- Что еще за версия?
- Не скажу я тебе. Может, сам мне скажешь попозже. Догадаешься. А может, и догадываться не придется - явку с повинной прокуратура уважает. Да и суд тоже.
- Да не убивал я Таураге! Ну, было у меня с ним… Был конфликт, даже больше. Из-за жены. Он меня ненавидел. Но я-то… разве мог я Эгле такой удар нанести? Брата убить родного ее? Да я… я бы руку лучше дал себе правую отрубить! Она же мне жена, а ему сестра. Как же я мог, как бы я ей в глаза смотрел потом? Я же люблю ее, понимаешь ты?
Речь по эмоциональной силе, видимо, приближалась к камерным монологам и речитативам. Никита терпеливо слушал.
- Давай лучше вернемся к Тетерину, - предложил он. - Вспомни тот вечер хорошенько. Ничего странного не заметил?
Газаров после крика тяжело дышал. Пожал плечами - нет.
- Да, никто ничего странного в тот вечер в казино не заметил, а Тетерина прикончили, - сказал Колосов. - У нас показания на сына Салютова Филиппа есть. Знаешь его?
- Знаю. Малахольный он.
- Почему?
- Да так. Жизни в нем нет. Замороженный какой-то. Я таких людей не люблю, - Газаров покачал головой. - А это вы насчет того, что Песков-швейцар про него болтал?
- А ты и про него знаешь?
- А то нет. Мы потом в баре с Липой и приятелем его как-то вспоминали про это. Липа сказал еще, что, возможно, он последним видел Тетерина в тот вечер живым.
- Липа… Ишь ты, прозвище-то какое, - усмехнулся Колосов. - А этот его приятель… Этот Легионер, что ли? Тоже кликуха… Вообще, как его по-человечески зовут? Как фамилия?
- Черт его знает, - Газаров пожал плечами, - Легионер - все его так зовут. Он в Чечне воевал в первую войну. Это точно, не лжет, меня в этом вопросе не проведешь. У наемных подлинные-то имена там не в чести были. Ну так и пошло с тех пор - Легионер. Темная он лошадка. Контуженый какой-то. Я с ним мало общался.
- Так, если ты насчет показаний Пескова в курсе, может, знаешь и то, что он не про одного Филиппа нам говорил, но и про Жанну Басманюк. Он якобы видел, что она из мужского туалета в тот вечер выходила. - Колосов следил за фигурантом. Тот слушал с явно возрастающим интересом. - Или про Басманюк для тебя - новость?
Газаров молчал, словно что-то обдумывал. - Слушай, а давай так, - сказал он, - версия, говоришь, у тебя есть. Хочешь, я тебе еще одну версию подкину? Я тебе идею - ты мне волю из этой душегубки вашей, а? Я ведь только задержан, сам сказал. И неохота мне, невиновному, здесь у вас торчать ни за что. Ну, хочешь так сыграем: мое слово против твоего?
- Так у меня сейчас очков больше. Пять свидетельских показаний против тебя. Тебе по-крупному прикупать придется, Алигарх.
- Ничего, рискну.
- Что еще за версия у тебя?
- Сначала скажи - принимаешь мои условия? Колосов секунду подумал.
- Ну, хорошо. Принимаю. И следователя попытаюсь переубедить. Все равно ты от нас никуда не денешься.
- Значит, версия моя такая. Только учти, я никого ни в чем не обвиняю. Просто высказываю свои подозрения вслух. Не знаю, как насчет брата моей жены, а вот старичка Тетерина Жанна вполне могла убрать.
Никита весь обратился в слух, предчувствуя, что дело сейчас обернется такой стороной, о которой он раньше и не предполагал.
- Ты меня о Легионере спрашивал, - продолжал Газаров, - имени я его правда не знаю. Но зато знаю другое: с Жанной они живут уже полгода. Она в него как кошка влюблена. Стелится у его ног. Ревнует страшно ко всем бабам. А он ее бросить собирается и, кажется, бросил перед самым Новым годом. Она с ума прямо сошла, бегать за ним начала по пятам, ловить. Он скрываться стал. Так она, веришь ли, меня даже просила его отыскать. Ну, я нашел, конечно. Женщина в горе. Как не помочь?
