Опасные драгоценности - Татьяна Витальевна Устинова
Мы уже подошли ко входу, перед которым толпилась небольшая очередь. Вдруг я оглянулась, словно почувствовав чей-то взгляд. И увидела странное.
Рядом с хитрованистым «Моцартом» стоял наш сосед по отелю, тот самый, что на меня смотрел. Они о чем-то потолковали: очевидно, торговались. И двинулись в сторонку. При этом сосед раза два оглянулся и тревожно посмотрел прямо на нашу компашку.
Нет, я, конечно, никогда не страдала от заниженной самооценки. Но тут пришлось признать: вряд ли влюбленный кавалер заплатит девять тысяч евро за счастье посидеть со мной в одном концертном зале.
– Гена! – окликнула я нашего охранника. – Посмотри. Вон наш сосед по отелю билет покупает. Которого мы у магазина видели. Интересно, зачем?
Гена оглянулся, но парень с «Моцартом» уже скрылись в районе касс.
– Мало ли… – пожал плечами телохранитель. – Может, музыку любит.
В любовь одинокого мужчины к полькам и вальсам за такое бабло я верила слабо. Вдруг не так уж не прав был Архип?
– Ты же пойдешь с нами? – обеспокоенно спросила я у Гены.
– Еще чего! – фыркнула Жанна. – Чтобы меня с ним сфоткали или показали по телику, а подруги решили, что он и есть мой жених?! Подождет у входа. Надеюсь, тут в филармониях не воруют?
Ответить я не успела: мы уже подошли к служителю, проверяющему билеты. Гена только сказал Жанне:
– Вы же помните, что Михаил Дмитриевич велел мне после концерта вас забрать? Дождитесь, я поднимусь к вам в ложу.
– Ладно! – отмахнулась Жанна.
А Гена, сделав шаг назад, наклонился к Машке:
– Вас, девочки, тоже могу поохранять.
– По принципу: кто что охраняет, тот то и имеет? – грубовато пошутила Машка.
И мы шагнули внутрь.
Что вам сказать? Никогда еще я не видела такого количества жемчуга, обмотанного вокруг дамских шей. Такого бриллиантового блеска ожерелий, кулонов, сережек на солидных матронах в дорогущих нарядах. Такого количества перстней и каких-то золотых значков на пиджаках и фраках мужчин. Это был парад роскоши и богатства. Лично я в своем платье от Макс Мары с тоненькой цепочкой на груди почувствовала себя Золушкой, к которой перед балом не приехала фея. Но когда в очереди в гардероб – о, какие шиншиловые накидки сдавали туда дамы! – попыталась сказать об этом Машке, та только хмыкнула:
– Лучше представляй себя женой Абрамовича. Самые богатые могут себе позволить ходить в чем вздумается!
Утешало одно: на нас с Машкой никто не смотрел. Зато высоченная Жанна, похожая на Сиси, вызывала восхищенные взгляды пожилых миллионеров и убийственные – их жен.
– Встретимся в ложе! – буркнула нам красотка. И царственно взошла по лестнице, украшенной цветами.
Золотой зал филармонии потряс меня тем, что был раза в три меньше, чем я ожидала. По телевизору он казался огромным. А в жизни напоминал чудной красоты золотую шкатулку, украшенную цветами.
Наша ложа располагалась почти прямо у сцены. Здесь уже сидели две разряженные пожилые пары: китайцы и англичане. Но три кресла в первом ряду были свободны. И я в своем Золушкином платье прямо кожей почувствовала раздражение дам, так несправедливо оказавшихся за нашими спинами.
Жанна пришла перед самым началом. Очевидно, вертелась в фойе перед телекамерами.
Дальше началась чистая радость. Дирижер взмахнул палочкой – и чудесная золотая шкатулка ожила. Светлые мелодии праздничным потоком хлынули в зал, так что мы сразу унеслись куда-то на волнах «Прекрасного голубого Дуная», погрузились в «Сказки Венского леса»…
Впрочем, что описывать – вы наверняка хоть краем глаза, да видели новогоднюю трансляцию этого концерта.
Самое интересное и самое ужасное началось позже.
Никогда! Никогда в жизни я бы не подумала, что увижу такое…
Элитная публика только закончила восторженно аплодировать под традиционный «Марш Радецкого». Оркестр окончательно откланялся. Но зрители не уходили. Более того. Они из центра партера почему-то резво двинулись к боковым ложам, балконам, самой сцене. И вдруг – начали выдирать из украшающих зал букетов цветы!
Я остолбенела. В этот момент снизу к нашей ложе подбежали сразу двое мужчин в черных фраках. И, подскакивая, стали выдирать розы прямо у нас из-под носа.
Сидевшие сзади китайцы и англичане тоже поднялись, протиснулись вперед и принялись азартно выхватывать цветы с нашей стороны, пока не надергали себе приличные букеты. После чего, кивнув нам, откланялись.
– Нет, я конечно, читала, что здесь принято брать несколько цветочков на память о концерте. Но что это выглядит так… Пойдем скорее к сцене, я должна это заснять! – скомандовала мне Машка. И обернулась к Жанне: – Ты с нами?
– Я тут посижу, – поджала губы красотка. Она привыкла, чтобы букеты ей дарили в готовом виде.
Мы спустились в партер, где к этому времени разгоралась настоящая битва. Дамы в бриллиантах ценой с добрый особняк решительно выхватывали друг у друга лилии по 2 евро за штуку, перед корзинами на сцене началась давка, как при раздаче бесплатных подарков в супермаркете. Чем меньше оставалось цветов, тем активнее действовали мужчины-добытчики. Один молодой смельчак даже стал карабкаться по увитому розами органу. Второй седовласый кавалер что есть силы тянул неподдающийся гладиолус из чудом уцелевшей композиции. Наконец дернул изо всей силы и… с изумлением уставился на черные клубни: цветок, оказывается, рос в горшке.
Через 15 минут все было кончено. Зал напоминал дом после ограбления.
«Господи! – подумала я. – Почему слово «даром» обладает таким поражающим действием даже на самых богатых? Или они потому и стали богатыми, что у них особенно развит хватательный инстинкт?»
Зато Машка была счастлива.
– Вот это видео! – торжествовала она. – Битва миллионеров за бесплатные цветы! Пожалуй, я с ним на ютьюбе на весь мир прославлюсь!
Подруга ошиблась дишь в одном. На весь мир она прославилась совсем по другому поводу.
Преступление века
Мы огляделись. Зал быстро пустел. Жанна так и сидела в ложе и, похоже, даже задремала, уткнувшись в бархатные перила.
– Наверное, вчера перебрала шампанского! – хмыкнула Машка. – Пойдем разбудим! Куда, интересно, подевался Гена?
– Жанна! – позвала она, когда мы зашли в ложу. – Просыпайся! Пора домой.
Жанна не шевельнулась. Я посмотрела на нее внимательней, и противный холодок сковал мне живот – верный признак надвигающегося трындеца.
В волосах Жанны не было алмазной звезды.
Я бросилась к красотке, рывком повернула ее к себе. Глаза Жанны были закрыты. Пульс не прощупывался.
В этот момент в ложу заскочил Геннадий – красный и запыхавшийся.
– Еле нашел! – начал бубнить он с порога. – Сказали: ложа двенадцать левая! А оказалось – ложа вторая пра…
Он осекся, наконец оценив увиденное. Скакнул к нам, отшвырнул мою руку, профессионально схватил Жанну за
