Искатель, 1998 №7 - Даниэль Мусеевич Клугер
— И мы.
— Именно… Значит, ничего более конкретного не сказал?
— Не сказал. Просил, чтобы ты позвонил, как только освободишься. Так, может быть, я отвезу документы?
— Не надо, позвоню из машины. Ты заканчивай отчеты. Пока?
Адвокат Грузенберг, вопреки фантазиям Розовски, оказался молодым, спортивного сложения парнем, почти одного роста с Натаниэлем. Правда, сшитый явно на заказ у дорогого портного костюм и строгой расцветки галстук существенно отличались от вылинявшей футболки и джинсов детектива, не говоря уже о модных туфлях адвоката.
Рукопожатие тоже оказалось под стать внешности — энергичным и коротким.
— Кофе, чай, кола? — спросил Грузенберг, предложив посетителю кресло и сев напротив.
— Ни то, ни другое, ни третье, — Натаниэль улыбнулся. — Спасибо.
— В таком случае, — адвокат развел руками, — слушаю вас.
— Прежде всего, давайте внесем ясность, — сказал Натаниэль. — Я — не полицейский. Я — бывший полицейский. Сейчас — частный детектив. Работаю на компанию «Байт ле-Ам». И у вас есть полное право выставить меня отсюда, не вступая ни в какие объяснения.
И снова Грузенберг удивил детектива. Он некоторое время молча смотрел на Розовски ничего не выражающим взглядом, потом засмеялся.
— Я знаю, — сказал он. — После вашего звонка я связался с полицией. Там мне сообщили, что офицера по фамилии Розовски у них нет. Был, но уже четыре года как уволился.
— Ага, — Натаниэль облегченно вздохнул и тоже рассмеялся. Адвокат явно вызывал у него симпатию. — Значит, как я понимаю, выставлять меня вы не собираетесь?
— Пока. Пока — не собираюсь. Несмотря на то, что вы фактически являетесь моим противником. Вы же хотите помочь страховой компании не оплачивать страховой полис моего клиента. Верно?
— Покойного, — поправил Натаниэль.
— Это не имеет значения в данном случае, — возразил адвокат. — У покойного есть наследники. Да и полис, к слову, подлежит оплате именно в случае прибавления к фамилии столь прискорбного эпитета.
— Да, верно. Что касается моей помощи… — Натаниэль покачал головой. — Я не собираюсь ничего подтасовывать. Мое дело — провести следствие. И выявить — если удастся — преступника. А дело «Байт ле-Ам»… что ж, это, в конце концов, их дело. Мне в общем-то наплевать на истинные причины, побудившие их к самостоятельному расследованию. Но они платили — и я работал.
— Да-да… — с некоторым сомнением в голосе произнес адвокат. — Не хочу вас ни в коем случае подозревать в попытке подтасовать факты. Но ведь полиция уже ведет расследование. Неужели вы располагаете большими возможностями?
— Нет, я бы не рискнул утверждать такое, — ответил Розовски. — Возможности мои, конечно же, более ограничены, чем у полиции.
— Вот видите, — вставил адвокат. — Следовательно…
— Минутку! — Натаниэль поднял руку. — Возможности меньшие, но они — иные, понимаете? У меня больше опыта работы с русскими, чем у полиции. И потом: у них много дел. Поверьте, я ведь сам был в свое время офицером полиции. Инспектор одновременно ведет несколько дел, разной степени сложности. Немудрено при этом что-то упустить, чего-то не заметить. — Он едва не покраснел при этих словах. «Уж кто бы говорил…»
Цви Грузенберг немного подумал.
— Возможно, вы правы, — сказал он. Сомнение в его голосе, впрочем, не исчезло. — Во всяком случае, я тоже нисколько не против параллельного расследования. Кстати, как вы сами относились к частным детективам в бытность свою полицейским? — с любопытством спросил адвокат.
— Плохо, — смеясь, ответил Розовски. — Очень плохо. Вы даже не представляете, насколько плохо. Они все время путались у меня под ногами. Хуже, чем к частным детективам, я, пожалуй, относился только к репортерам. Но, в то же время, они вынуждали меня работать без ошибок. — Он немного подумал и пояснил: — Я имею в виду и репортеров, и частных сыщиков. Конечно, ошибки все равно были… Я, собственно, заехал к вам по дороге в компанию. Еду сдавать дела, — и он показал адвокату папку, которую держал в руках.
Адвокат развел руками.
— В таком случае, я просто ничего не понимаю, — признался он. — Вы не полицейский. В данном случае вы и не частный детектив, нанятый компанией. Вы просто…
— Любознательный человек, — подсказал Розовски. — У меня чрезвычайно развито любопытство, можно даже сказать, болезненное любопытство. Я могу лопнуть, если не узнаю то, что хочу узнать. Это произойдет на ваших глазах, в вашем кабинете. И память о кошмарном зрелище будет вас преследовать всю жизнь.
Цви Грузенберг снова рассмеялся.
— Знаете, а вы мне нравитесь, Натаниэль.
— Вы мне тоже, Цвика, — вполне искренне сказал Розовски. — Честное слово, я просто хочу прояснить кое-какие моменты. Не для следствия. Для себя. Понимаете — профессиональная этика.
— Понимаю, — сказал адвокат. — Иногда, после слушаний дела, мне тоже хочется еще раз повторить все сначала. Просто для себя. Что бы вы хотели от меня услышать?
— Расскажите мне о своем клиенте.
— Что именно?
— Все, что сочтете нужным. Все, что казалось вам интересным в этом человеке. Он ведь казался вам интересным человеком, верно?
— Верно. Был врачом. Вдруг, приехав к нам, проявил себя недюжинным коммерсантом. Хорошо образован. — Адвокат замолчал. Розовски тоже молчал, выжидательно глядя на него.
— Вот, — сказал Грузенберг. — Вот, пожалуй то, что казалось мне непривычным: для бизнесмена он выглядел чрезмерно деликатным человеком.
— Деликатным? — Натаниэль усмехнулся. — Действительно, странное качество для бизнесмена, тем более — русского.
— Именно! — подхватил адвокат, не почувствовав иронии в словах сыщика. — Ав остальном… Обычный клиент.
— Бывали случаи… какие-то проблемы с оплатой ваших услуг?
— Нет, ни разу. Вы правильно задаете вопрос, я дорогой адвокат. Мои гонорары весьма внушительны, и я этого не скрываю. Я беру много, но и делаю много. Может быть, больше некоторых моих коллег.
— Деликатен, обязателен в денежных вопросах… Что еще вы можете сказать о нем?
— Вас интересует его биография? — спросил адвокат.
— Нет, с ней я уже познакомился.
— В таком случае, это все.
Розовски помолчал немного. Цви Грузенберг несколько раз взглянул на часы. Розовски заметил это, но сделал вид, что не понимает цамека.
— Как вы думаете, — спросил он, — что могло быть причиной убийства?
— Не представляю, — адвокат развел руками. — Разумеется, это не самоубийство и не случайное ограбление, как первоначально считала полиция. Но что… Не знаю.
— А что вы можете сказать о его жене? Она тоже была вашей клиенткой? — спросил Натаниэль.
— Нет, разумеется. Она ведь… — Он нахмурился и замолчал.
Розовски вежливо помолчал, потом сказал:
— Несчастья слишком активно преследовали эту семью в последнее время, вы не находите?
— Вы правы.
— Вы встречались с нею?
— Нет, не успел. Только говорил по телефону.
— Когда именно?
— По-моему… — Он поднялся из кресла, прошел к столу, полистал лежащий там ежедневник. — Да, вот: две недели назад. В день
