Дом астролога - Каринн Джейд
Даже не назвав ее по имени, я не могу поверить, что призналась в своих чувствах к Эйми. Вслух. Я устремляю взгляд в пространство над столом между мной и Рини, наполовину воображая, что вижу парящие там слова. Есть женщина, которая мне нравится. Я мать и жена. Она замужем. Кружатся, как кольца дыма. Кольца дыма, которые не кажутся настоящими.
– Я вижу много скрытых эмоций. Не в вашей натальной карте, а в текущих транзитах. Много стыда. Это звучит правдоподобно? – спрашивает Рини.
Я киваю, не в силах выдавить ни звука. Ее слова пронимают меня до самых костей.
– Восьмой дом символизирует то, от чего вам нужно избавиться. Во всем этом кроется стыд. Учитывайте ваше нынешнее положение в семье и вашу расцветающую любовь.
Не стоит задаваться вопросом, испытываю ли я стыд, но от доброты в голосе Рини у меня встает комок в горле.
– Так что же мне делать?
– Следуйте за стыдом, – произносит она.
Я люблю выполнять задания, но это наставление противоречит всем моим инстинктам сохранять спокойствие и самообладание. Я никогда не страдаю от стыда.
– Погружаться в него ни к чему, но использовать как руководство к размышлению о более глубоких чувствах очень даже стоит, – добавляет она.
А потом объявляет, что наше время истекло, и складывает свои бумаги в папку. Мой разум в панике замирает. Информации недостаточно. Какие признаки стыда мне искать? И что, если я не отыщу нужный ответ до конца уик-энда, когда закончится транзит?
Рини встает и идет к двери. Глядя на ее ладонь на дверной ручке, я представляю себе последние песчинки, опускающиеся в нижнюю часть песочных часов. Рини приоткрывает дверь, но я успеваю захлопнуть ее, прежде чем она выпроводит меня.
– Подождите, а что будет, если я не предприму никаких действий до окончания транзитного периода? Разве все не будет продолжаться как обычно?
Удивленная моим быстрым движением, Рини делает большой шаг назад, к книжным полкам. Пожалуй, даже испуганная. В конце концов, я для нее совершенно незнакомый человек. И, несмотря на элегантный наряд и дизайнерские босоножки, вероятно, выгляжу как не в себе. Я полностью перекрываю Рини проход, но решаю извиниться:
– Простите, не хотела вас пугать.
– Меня не так легко напугать, Фарах, – сцепив руки за спиной, говорит Рини.
– Эта часть сеанса стала для меня сюрпризом, – объясняю я. – Вы точно больше ничего не можете мне рассказать? Что произойдет, если я не стану ничего предпринимать? Будет ли все по-прежнему? Нормально?
– Внешне – да. Но многие возможности будут упущены. Что произойдет потом?
Риторический вопрос. В самом деле, что происходит с упущенными возможностями? Они уходят навсегда или могут вернуться?
– В эти выходные ваша жизнь изменится, это точно. Все уже началось, процесс не остановить. Вы можете бороться с переменами, пытаясь спасти что-то из своей прежней жизни, а можете позволить им случиться, словно волнам унести в открытое море. Где-то там есть знание.
Это бессмысленно. Я не позволю каким-то волнам куда-то меня унести. Я что, похожа на серфера? Не знаю, что Рини имеет в виду, когда говорит, что в этот уик-энд вся моя жизнь изменится, но знаю точно, в чем она не права: нет ничего, что я не могла бы контролировать.
Адам
Это лучший уик-энд в моей жизни.
Вчера вечером тема «утопи свои печали в алкоголе» резко сменилась на «райские кущи мечты».
– Пишешь с самого утра? – спрашивает Эйми, вернувшаяся с пробежки.
Она вся мокрая от пота, лицо красное.
– Прошлой ночью произошел грандиозный прорыв, – отвечаю я, не отводя глаз от экрана ноутбука, хотя и теряя ход мыслей. – Грандиозный.
Лучше бы я не работал в постели. Это неверный посыл. Правильнее было бы невербальное сообщение, что я нахожусь на стадии «не беспокоить». И в отличие от вчерашнего дня, это сущая правда. Меня захлестывает вдохновение.
– Значит, никакого гольфа? – спрашивает Эйми.
Я качаю головой, подтверждая, что никуда не собираюсь. Но Эйми неумолима, когда чего-то хочет. Например, когда раньше хотела меня. Она наклоняется надо мной на кровати и целует меня в ухо. Скользит рукой по моим штанам. Мое тело реагирует автоматически, кровь приливает к мозгу.
Я придвигаюсь ближе к краю кровати, заставляя ее встать. Кладу ноутбук на стол. Я был слаб, и она соблазнила меня вчера, но не поддамся на это снова. Определенно не после того, что произошло прошлой ночью.
– Что ж, трудись. Мне не терпится почитать черновик. Я уже прикидываю, как могла бы развиваться история Скарлетт, – говорит Эйми.
Как это мило! Эйми наконец-то прочитала последнюю книгу и не деликатничая дает об этом знать! Только этого слишком мало. И слишком поздно.
– Я должен работать, – заявляю я, отталкивая ее.
К счастью, у Эйми железное самолюбие, что позволяет ей с легкостью отмахнуться от оскорбления. Она игриво удаляется в ванную, по пути снимая с себя одежду.
Я жду, пока не услышу шум воды в душе, и решаю не растрачивать возбуждение зря. Я расстегиваю молнию на штанах, закрываю глаза и думаю об Иден.
Иден, моя девочка в ярко-красном платье.
Прошлой ночью, едва моя нога коснулась лестничной площадки, как Иден набросилась на меня, обхватив руками и впившись ртом. Дом позади нас погрузился в полную темноту, официанты и уборщики ушли, гости напились и вырубились в своих постелях.
Я не задавал никаких вопросов. Полностью обнаженные, мы просто занимались любовью на лужайке, и травинки щекотали нас в самых неожиданных местах. После этого я нашел брошенное кем-то пляжное полотенце, чтобы мы могли обниматься на нем. Это было рискованно, даже в столь поздний час, но вся эта сцена идеально подошла бы для моей книги. Именно это я имею в виду, когда заявляю, что должен жить любовью, о которой пишу.
Иден приблизила свое лицо к моему. Она выглядела так, словно собиралась что-то сказать, но опустила глаза. Ее щека мягко прижалась к моей груди.
– Что случилось? – спросил я. – Я вижу, ты хочешь чем-то поделиться.
– Та астролог… – неуверенно начала Иден. – На сеансе она натолкнула меня на мысль, что я пошла на жертвы, надеясь на лучшее, только результат вышел не таким, как ожидалось. Или может, мне казалось, что раньше я хотела так жить, но теперь все изменилось.
