Проклятие черного гримуара - Ольга Владимировна Которова
– И вот, когда я стояла у машины, на заднем сидении которой умирал ребенок, внутри что-то взбунтовалось. Я наплевала на все правила и обратила Димку. Связи, нажитые за долгие годы, помогли мне усыновить его. Я даже предстала на суде перед верховным и получила наказание. Но это в прошлом. Я не жалею о том, что сделала. Я спасла мальчишку от смерти, а он каждый день спасает меня от этого мира. Я безумно его люблю и наконец-то почувствовала, что обрела счастье, о котором уже давно позабыла.
Елена умолкла, и в кабинете повисла тишина. Оля сжимала кулаки, пытаясь не разрыдаться от этой грустной истории, к счастью, закончившейся хэппи-эндом. Хотя наверняка многие поспорили бы. В какой-то мере обращение в холоднокровное существо можно считать хуже смерти, и вампирша сделала это без согласия ребенка, но девушке казалось, что она понимает Елену. И хотя у Оли детей не было, возможно, она бы сделала то же самое.
– Я хочу перед уходом заглянуть к Димке и поговорить с ним. Вы позволите? – спросила Оля, разбивая тишину.
– Да. Только будь осторожна, пожалуйста, – вампирша смахнула набежавшие слезы и улыбнулась девушке.
Пожелав ей хорошего дня, Оля вышла из кабинета и направилась в детскую. Не могла она просто уйти! Нужно обязательно убедить Димку, что все хорошо, и она не сердится за вчерашнее.
У входа в комнату девушка почувствовала, как от волнения сильно бьется сердце. Она подняла руку, чтобы постучаться, но замерла, собираясь с силами. А потом постучала. Из комнаты донесся детский голосок, позволивший войти, и Оля толкнула дверь.
– Привет, – она робко улыбнулась. – Это я.
– Я знаю. Почувствовал твой запах, когда ты подходила к комнате.
Димка сидела на пушистом ковре с длинным ворсом и играл с машинкой. Он не смотрел на Олю, но и без этого прекрасно чувствовалось, что ребенок расстроен. Девушка двинулась вперед и, дойдя до середины комнаты, остановилась.
– Дим, я хотела попросить у тебя прощения за то, что вчера произошло. Я…
Мальчишка перебил:
– Нет, это я во всем виноват. Мама говорит, я должен быть сильным, ведь я мужчина. А я сорвался. Моя жажда победила, и я этим очень расстроен. Я так хотел с вами подружиться, но у меня не получилось, – ребенок всхлипнул и длинным рукавом кофты вытер нос, а Оля улыбнулась и, откидывая осторожность, подошла ближе и присела по-турецки напротив.
– Эй, ты чего? А ну перестань! Ты ни в чем не виноват. Слушай, давай забудем вчерашнее и начнем заново, по рукам? – она протянула ему руку.
– Это как? – Димка поднял на нее глаза, полные слез.
– А вот так. Привет, меня зовут Оля. Давай дружить? – девушка не сводила взгляда с мальчишки и улыбалась ему. Димка же разглядывал ее пару секунд, пытаясь разобраться, не шутит ли гостья, а когда понял, что нет, тоже робко улыбнулся.
– Я Дима, – и мальчик пожал ее теплую руку.
– Вот и отлично. Надеюсь, наша договоренность поиграть с вертолетом на пульте управления еще в силе? – Ребенок довольно кивнул. – Замечательно! Тогда, как я вернусь в резиденцию, мы с тобой поиграем. Хорошо?
– Хорошо. А куда ты?
– Пока не знаю, – пожала Оля плечами и поднялась на ноги. – Но я обязательно вернусь. Так что не убирай далеко вертолет, – она подмигнула Димке и, не прощаясь, вышла из детской комнаты. Внутри нее ощущалась такая легкость, словно за спиной выросли крылья.
Направляясь по длинному коридору в кухню, она задумалась о том, что до сих пор никого не встретила. Ни единого вампира, а тех в этом здании точно не меньше десятка. Вспомнив о Дракуле, который прятался с восходом солнца, Оля усмехнулась.
Стоило войти в просторную кухню, как она тут же наткнулась на Бархатова. Тот стоял, опершись о столешницу, и что-то пил из большой кружки. Хотя почему что-то? Оля прекрасно знала – это кровь.
– Доброе утро, – проговорила девушка, замечая, что приборы на столе только на одну персону. Евгений Данилович кивнул и указал на тарелки, накрытые крышками.
– Позавтракай плотно, тебе понадобится много сил.
– А куда мы? – поинтересовалась Оля, садясь за стол и поднимая одну из крышек. В нос ударил аромат яичницы с беконом, и желудок мгновенно заурчал.
– Узнаешь, – ответил Евгений Данилович. – И поторопись. Нам уже пора выходить.
Оля больше не стала ничего спрашивать, потому что знала – без толку. Просто приступила к завтраку. Она понятия не имела, кто о ней позаботился, приготовив еду, но та оказалась безумно вкусной.
Все это время Бархатов стоял у кухонной столешницы, иногда бросая задумчивые взгляды на девушку. Оля прямо-таки чувствовала, как ее прожигают темные глаза, словно он залезает под кожу и прощупывает каждую клеточку, каждый молекул. Она поежилась, пытаясь отогнать непрошеные ассоциации, а мужчина хмыкнул своим мыслям и отставил кружку.
– Ну, ты готова? – спросил он немного грубовато, но Оля не обратила на этот тон никакого внимания. Это же Бархатов, у него такая манера общения.
– Да.
– Хорошо. Тогда идем.
Оля шагала вслед за Евгением Даниловичем, держась за лямки рюкзака, висящего на спине. Там лежал гримуар, который она не забыла прихватить из комнаты. Она рассматривала широкую спину Бархатова и не могла понять, что ее смущает. Девушка внимательнее присмотрелась, и только тогда до нее дошло, что вампир одет не в идеально выглаженный костюм, великолепно сидящий на нем, а в обычные спортивные штаны и толстовку, пусть и известного дорогого бренда. И как только сразу этого не заметила? Видеть в таком одеянии всегда строгого и одетого по-деловому, даже если он находился дома, Бархатова было странно. Помнится, она как-то задалась вопросом, снимает ли он деловой костюм хоть когда-нибудь. И вот ответ: иногда снимает.
Они прошли по коридору подвального этажа, ведущему к пляжу. Не доходя до наружной двери, Евгений Данилович свернул в практически незаметное ответвление и остановился у кирпичной стены. Оля отошла в сторону,
