Не жди меня долго - Анна Князева
Войдя в обеденный зал, увидела Румико, сидящую за столиком у окна. Приблизившись к ней, спросила:
– Не возражаете?
– Конечно, садитесь, Анна! – улыбнулась ей Румико.
Но улыбка вышла напряженной. Прежняя легкость исчезла.
Стерхова сделала заказ официанту, и они помолчали. Румико первой нарушила тишину:
– Я уже подготовила для публикации интервью с Ворониным. Оно скоро выйдет в газете.
– Полностью? – Анна взглянула на Румико.
– Ни одного слова не убрала. Ведь это посмертная публикация, – ответила журналистка.
– Пришлите мне текст на электронную почту. – сказала Анна и записала на салфетке адрес.
– Конечно, обязательно отправлю, – ответила Румико.
В это время в ресторан вошел Стас Вельяминов. Увидев Анну за одним столом с Румико, он кивнул и прошел к дальнему столику. Его обычной общительности как не бывало.
Не удержавшись, Стерхова обронила:
– И как вас только угораздило связаться с этим прохиндеем.
Румико покраснела и опустила глаза. Анна тут же пожалела о своих словах, но извиняться было поздно.
Следом за Вельяминовым в зал вошел Пахомов. Заметив Анну, он холодно ей кивнул и нахмурился, избегая встречаться взглядами.
– Сегодня у всех неудачный день, – заметила журналистка, пытаясь перевести разговор в нейтральное русло.
– Что нового на фестивале? – спросила Анна, стараясь поддержать эту тему.
– Погода улучшилась. Конкурсные показы фильмов теперь проходят в городском Дворце Культуры. Членов жюри отвозят туда на машине. Говорят, на заседаниях идет настоящая война. Пыль до потолка.
– Воюют Пахомов с Гаповой? – догадалась Анна.
Румико со вздохом кивнула:
– И чего им неймется…
– Я бы тоже хотела знать.
В ресторан энергично вошла Гапова. Она оглядела присутствующих и, не удостоив никого даже кивком, решительно направилась к барной стойке.
– Виски! – бросила бармену и раздраженно поправила волосы, словно стряхнула с себя чей-то пристальный взгляд.
Глава 15. Имя на обороте
Анна Стерхова шла по коридору второго этажа, неслышно ступая по ковровому покрытию. Она размышляла о событиях текущего дня, когда ее внимание привлекла знакомая фигура у двери оперативного штаба. Малюгин, обычно энергичный и деятельный, выглядел непривычно смущенным. Он стоял, прислонившись плечом к стене и уставившись взглядом в пол.
– Аркадий, вы ко мне? Почему не позвонили? – спросила Анна, подойдя ближе.
Малюгин вздрогнул и резко выпрямился.
– Увидел вас в ресторане и решил подождать здесь. Не хотел, чтобы вы говорили со мной по телефону в присутствии журналистки.
Анна посмотрела ему в глаза, почувствовав серьезность предстоящего разговора. Она достала из сумки ключ, открыла дверь штаба и пропустила Малюгина вперед.
Номер, переоборудованный под оперативный штаб, за несколько дней утратил прежний лоск «умеренного люкса». Когда-то здесь царил мягкий свет, спокойные тона и ощутимый намек на комфорт.
Теперь это все казалось неуместным. Три письменных стола и сейф заняли много места. В кожаном кресле лежала архивная коробка, журнальный стол завален распечатками фотографий и флешками. В комнате царила особая атмосфера, свойственная только рабочему кабинету, как будто стены отеля перестали быть его частью.
Анна обошла свой стол и опустилась в кресло. Жестом предложила Малюгину занять место напротив. Он сел на краешек стула, сцепил руки и замолчал, собираясь с мыслями.
– Что случилось, Аркадий? Вы совсем не похожи на себя, – мягко сказала Анна.
Малюгин вздохнул и заговорил, не глядя ей в глаза:
– Я долго сомневался, стоит ли вам рассказывать…
Стерхова напряглась, почувствовав волнение собеседника. Она поняла, что за этим вступлением последует нечто более важное и серьезное:
– Говорите. О чем вы хотите рассказать?
Он поднял глаза.
– Когда оргкомитет фестиваля решал, кого пригласить в жюри, ваша кандидатура была отклонена, – он выдержал паузу, наблюдая за реакцией Анны.
– Вот как? – обронила она, приподняв брови.
– Поначалу. – Пояснил Малюгин. – Воронин настаивал на вашей кандидатуре, но комитет посчитал, что вы… недостаточно известны в кинематографических кругах, чтобы войти в состав жюри фестиваля.
– Тогда почему меня пригласили?
– Потому что Воронин выдвинул ультиматум. – Малюгин выдохнул, как будто сбросил с плеч тяжелую ношу. – Поставил вопрос очень жестко, я бы сказал, агрессивно. Пригрозил снять с конкурса свой фильм про «Океаниду» и отказаться от участия, если вас не будет в жюри.
Анна замолчала, стараясь осмыслить услышанное:
– Он как-то объяснил свое упорство?
Малюгин покачал головой:
– Я бы не назвал это упорством. Это была одержимость. Он не дал никаких объяснений, только повторял, что вы должны быть здесь.
– Мы даже не были с ним знакомы, – заметила Стерхова.
– Знаете, почему я решил вам это рассказать? – спросил вдруг Малюгин.
Анна молча смотрела на него в ожидании продолжения.
Он продолжил:
– В последний наш разговор Воронин обронил странную фразу.
– Какую?
– Он сказал: «Только Стерхова знает. Только она…».
– Только я знаю… что? – уточнила Анна, почувствовав, как за шиворот залез холодок.
Малюгин развел руками:
– Воронин не договорил.
– И это печально. – Она разочарованно отвела глаза. – По этой фразе ничего не понять.
– Но это еще не все. Это не главное…
– У вас еще есть что рассказать?
– Есть, – кивнул головой Малюгин. – И это, пожалуй, главное. Вечером того, последнего дня перед тем, как убили Воронина, мы говорили с ним в вестибюле. В прошлый раз я не рассказал вам об этом…
– Почему? – спросила Стерхова.
– Не хотел впутывать себя в это дело.
– Что с тех пор изменилось?
– Мне стало не по себе. – Малюгин поежился. – При мысли, что где-то поблизости ходит убийца, мне стало страшно.
– Рассказывайте, что еще сказал вам Воронин.
– Мы говорили о регламенте фестиваля. Вернее, я говорил… А он, казалось, не слышит. Взгляд был таким, как будто он чего-то боится или видит то, чего не видит никто другой.
– Что… сказал… Воронин? – раздельно отчеканила Анна.
– Он только что узнал что-то важное, что ошеломило его, и он еще не пришел в себя.
– Так и сказал?
– Практически дословно.
– Источник информации не назвал?
Малюгин покачал головой.
– Нет, не назвал. Да я и не спрашивал. У меня, знаете, у самого дел по горло. Но потом, задним умом, я сообразил, что вам эта информация покажется интересной.
– Вам стоило рассказать о ней в наш прошлый разговор. – Заметила Стерхова и добавила. – Тем не менее, вы правильно поступили.
– Могу идти?
– Идите.
Малюгин поднялся, двинулся к двери, но вдруг обернулся:
– Вы здорово подпортили работу жюри, Анна Сергеевна.
Она удивленно уставилась на него:
– Что вы имеете в виду?
– Шувалов, занявший в жюри ваше место, ведет себя как последний козел, простите за выражение. Лезет во все вопросы, а сам ничего не понимает в кино. Ему боятся перечить, и он тормозит работу.
Не дожидаясь ее реакции, Малюгин вышел из штаба, прикрыв за собой
