Опасные драгоценности - Татьяна Витальевна Устинова
– Материя никуда не девается и возникнуть ниоткуда тоже не может, – сказал он внушительно. – Куда ж девался этот чертов перстень, ведь он тоже некоторым образом материя!..
– Вчера я одну нашла на столе в сарае. Должно быть, дети затащили, – продолжала Лиля. – Да и шут с ними, с ложками. Макс, мне все это не нравится. Кто мог взять перстень?! У нас ведь дома только свои.
Вот именно, подумал он. Только свои!.. Ничего хуже, чем подозревать своих, и быть не может!.. Теперь придется проводить «полицейское расследование», искать какие-то «улики», задавать вопросы, сличать «показания» – в семейном доме, полном детей, друзей и родственников!..
Он снова осмотрел туалетный столик, зачем-то открыл шкатулочку, в которой всегда лежал перстень, потряс ее и даже поковырял пальцем, как будто перстень мог завалиться за линялую бархатную обивку.
Конечно, никуда он не завалился. В шкатулочке он всегда был только один, царственный и одинокий, сияющий зеленым изумрудным огнем. Этот перстень передавался по женской линии, и с ним никогда не расставались, вот даже на дачу потащили. Его нельзя было положить в банковскую ячейку или сдать на хранение каким-нибудь ювелирам – считалось, что все поколения женщин этой семьи должны держать его при себе и он убережет их от любых напастей.
Перстень исправно в течение многих лет оберегал от напастей и вот сам попал в беду!..
– Сюда кто-нибудь заходил?
– Да нет, Макс, ну кто заходит в нашу спальню?! Верочка приходила, вытирала пыль и перестилала постель, а больше никого не было. – Верочкой звали домработницу. – Ну еще Маруська вчера перед сном притащилась, просила, чтобы я почесала ей спинку. Я почесала, и она ушла.
– Верочка работает у нас десять лет, – сказал он мрачно. «Полицейское расследование» началось! – И никогда ничего не пропадало. А Маруська… зачем нашей дочери прабабушкин перстень?! Может, поиграть взяла?
Лиля заволновалась.
– Макс, ей десять лет, но она все же не полная идиотка! Она никогда и ничего у меня не берет! Даже когда ей пять было, не брала! Да никто из домашних не мог взять!
Он вдруг так вспылил, что скулы стали багровыми:
– Тогда зачем ты мне позвонила?! Если никто не мог взять, значит, он сам дематериализовался, твой перстень! И вообще такие вещи нужно хранить в банке!
– Макс, ты же знаешь, что именно этот перстень нельзя…
Большими шагами он вышел из спальни, хлопнул дверью и затопал по ступенькам вниз.
Верочка протирала раскидистый фикус, торчавший под лестницей, – тоже чье-то наследство, то ли бабушкино, то ли тетушкино. Чтоб он провалился, этот фикус, от души пожелал Макс.
– Не нашли? – тревожно спросила Верочка и поправила пучочек бедных волос, стянутый туго-туго. – Господи, Твоя воля, вот напасть-то…
– Верочка, кто вчера днем заходил в нашу спальню? – он чувствовал себя отвратительно и старался не смотреть в несчастные Верочкины глаза.
– Откуда ж мне знать, Максим? Да никто туда и не заходит! У Лилечки телефон звонил, она его на террасе забыла, так я отнесла. Лилечка собиралась голову мыть и чего-то с волосами возилась. А тут она с телефоном вниз пошла, в кабинет, и стала там чего-то на компьютере записывать. Дети на улице, почитай, весь день. Марина в гамаке лежала, в купальнике голом. Книжку в кабинете взяла, на колени положила и в небо глядела. Я уж у нее спрашивала, может, обед ей в гамак подать. А хахаль ейный с утра из комнаты не выходил. Спит он там, что ли?..
Что это нам дает? Ничего это нам не дает. Решительно.
Верочка вдруг аккуратно опустила в ведро тряпку, которой протирала глянцевые кожистые листья, и сказала, твердо глядя Максу в лицо:
– Только вот что я вам скажу, Максим. Зря вы их привезли, и Марину, и хахаля ейного! Люди чужие, кто знает, что у них на уме! И вообще они нам не к дому. Он все за Лилечкой смотрит, ну вот чистый волк степной. И Марина эта по сторонам зыркает! Чего она зыркает?! А третьего дня за обедом давай наших детей пилить – то не так и это не эдак! И сидят неправильно, и едят неаккуратно! Аккуратистка выискалась! Это когда варенье малинное варили и они пенки с блюдечка лизали!
Макс посмотрел исподлобья.
– Верочка, это мои школьные друзья. Они скоро уедут, не переживайте.
– В кабинет без спросу пошла, – продолжала Верочка упрямо. – Чего ей там надо, в кабинете?! Это ж ваш кабинет! Книжку без спросу взяла! Чашки со стола таскает, я потом по всему саду хожу собираю!
– Чашки? – переспросил Макс. – Чашки и ложки, да?
– Что вы говорите, Максим?
– Ничего, – быстро сказал он. – Извините меня, Верочка.
И он побежал наверх.
На туалетном столике все было перевернуто вверх дном – они перевернули, когда искали перстень. Лиля на балконе разговаривала по телефону, и голос у нее был расстроенный.
Макс порылся среди разнообразных коробочек, штучек и банок, но не нашел ничего интересного. Щетка для волос попалась ему под руку, и он было бросил ее, а потом покосился, взял и посмотрел внимательно.
На щетке были длинные белые волосы.
Елки-палки!..
Макс вышел на балкон, на летнее, легкое, веселое солнце, которое путалось в соснах, и неровные игольчатые тени лежали на широких и теплых досках.
– Я сама не знаю, как это получилось, но… – говорила Лиля.
Макс подошел, вытащил у нее из ладошки телефон и нажал кнопку «отбой».
– Макс, ты что, с ума сошел?
– Лилька, вспомни!.. Ты вчера собиралась что-то делать с волосами, но Верочка притащила тебе телефон, и ты спустилась в кабинет. Дальше что было?..
Она смотрела на него во все глаза.
– Да ничего не было. Это с работы звонили, они мою статью не получили. Я отправила еще раз и вернулась. Только с волосами я ничего не сделала, не успела, потому что опять позвонили. Чего-то там уточнить надо было.
– И ты опять спустилась в кабинет?
Лиля немного подумала.
– Ну да. Компьютер у меня там. А телефон мне Марина принесла, потому что я его внизу забыла, как раз в кабинете.
– Ты пошла вниз, а Марина осталась в спальне?
– Макс, – сказала Лиля. – Она не могла взять перстень. Во-первых, она ничего о нем не знает. Во-вторых, она была в купальнике, таком, что… В общем, перстень никак не спрячешь, он же огромный! А у меня в кабинете была дверь открыта, и я ее хорошо видела.
– Она и не прятала перстень в купальнике, – сказал Макс мрачно. – Пойдем со
