Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович
Я молчал, выдерживая паузу и глядя на смутившегося чеченца, который наверняка ожидал от меня слова благодарности за принесённую водку и продукты. Помолчав немного, сменил тон: – Ну, ладно, Рамзан, что ты голову опустил? Это я так сказал тебе, к слову: особо не бери в голову, но слова мои передай односельчанам, а вот твой племянник так просто не отделается. У меня сегодня хорошее настроение, поэтому сделаю вид, что не обиделся, но ты Юсуп, две недели будешь готовить шурпу и каждое утро, в восемь часов, будешь мне её приносить. Понял? Хотя, надо бы тебя отдать в особый отдел, но ладно. Живи.
С Рамзаном обсудили ещё пару вопросов, а Алексей Иванович с Игорем в это время принесёнными продуктами накрыли стол, выставили солдатские кружки и пригласили меня и главу администрации садиться. Как всегда Рамзан отказался, ссылаясь, что он правоверный мусульманин и совершил два раза хадж. Окинув критическим взглядом заставленный закусками стол, он удалился с племянником в деревню. А я пригласил вновь прибывших за стол, чтобы их накормить с дороги и поближе познакомиться.
После того как немного выпили и, выслушав каждого – кто он, с какой должности, где служил, я в свою очередь довёл сложившуюся обстановку вокруг полка и батареи, задачи подразделений, рассказал немного о личном составе. Что они из себя представляют, проанализировал ошибки, которые совершили уже новые командиры взводов, естественно, более подробно рассказал об их обязанностях и моих требованиях к ним. А через полчаса такого общения перед блок-постом опять замаячил Рамзан, вместе с ним к столу подошёл четырнадцатилетний мальчишка, который нёс объёмную картонную коробку.
– Что случилось, Рамзан? Мы вроде бы с тобой обсудили все вопросы?
– Борис Геннадьевич, я частенько наблюдаю, как у вас проходит застолье и как вы угощаете гостей из побитых и помятых кружек. Поэтому примите от деревни подарок. – По знаку главы администрации мальчишка поставил коробку на скамейку и стал её распаковывать. Он доставал из ящика завёрнутые в бумагу предметы, разворачивал и ставил перед нами на стол хрустальную посуду, причём, это был набор на десять человек. Тонкостенные, высокие бокалы, рюмки, хрустальные фужеры, салатницы, стаканы и всё это красивым узором богато облито толстым слоем позолоты и теперь вся эта красота стояла на столе, стреляя в разные стороны острыми, тонкими, разноцветными лучиками. Я брал каждый предмет набора и с восхищением разглядывал каждую деталь, то отдаляя от себя, то приближая к себе любуясь игрой разноцветных искорок на хрустальных гранях. Закончив рассматривать, завернул рюмку в бумагу и отдал её старейшине.
– Рамзан, спасибо, но этот подарок принять не могу.
У главы администрации полезли брови вверх от удивления: – Почему, Борис Геннадьевич?
– Это очень богатый подарок, тем более, что мы его быстро разгрохаем. Не могу, Рамзан, пойми меня правильно – Просто жалко, такую красоту.
– Борис Геннадьевич, разобьёте – ещё один принесём, но мне тоже неудобно, когда я вижу как вы, наш комендант, своих гостей угощаете из ржавых солдатских кружек. Жители деревни от чистого сердца вам дарят, а вы отказываетесь, – чеченец замолчал и остановил мальчишку, который уже стал заворачивать в бумагу посуду.
– Лукавишь, Рамзан, наверняка сервиз этот из твоего дома, а не подарок деревни. А мне, честно говорю, жалко этот хрусталь – ведь разобьём. Лучше ты его забери обратно.
Рамзан обиделся: – Борис Геннадьевич, назад его не понесу: не берёте – значит, я его сейчас тут же сам и разобью, но не понесу. – Он схватил небольшую салатницу и запустил её на дорогу. Красиво сверкая в лучах солнца, она пролетела по воздуху и разбилась об асфальт, раскинув в стороны фейерверк играющих, разноцветных брызг. Рамзан схватил следующий предмет, но я его cпешно остановил: – Всё, всё хорош…. Раз такое дело пошло, чёрт с ним, с сервизом – оставляй.
Конечно, первый же бокал мы разбили сразу же, как ушёл глава администрации. Разбил его новый старшина: – Всё старшина, теперь будешь пить только из кружки.
Мы выпили ещё немного и я отправил всех передавать должности заменщикам. Игорь взял свою тетрадь, где у него было записано всё, что касалось техники и вооружения, акты передачи и начал лазить с новым техником по машинам, проверяя наличие имущества. Пономарёв минут десять показывал акты списания батарейного имущества, а когда новый старшина с изумлением констатировал, что документально в батарее имущества нет, то Пономарёв подвёл его к двум УРАЛам и, театрально откинув полога брезентов, изумил его ещё больше – кузова под завязку были набиты имуществом, которое прапорщик скрупулёзно подбирал и собирал на старых позициях брошенное пехотой. Вообще, справедливости ради нужно отметить, что старшина здорово вырос в своей должности и последние два месяца у меня практически не было к нему каких-либо серьёзных замечаний.
Новый старшина в растерянности подошёл ко мне и начал что-то мямлить, но я его прервал: – Иван Фёдорович, акты списания имущества есть? Есть. Всё что списано в наличии? В наличии. Солдаты спят в палатках, голые не ходят, маскировочные сети, которые тоже списаны, стоят и лежат на своих местах, цистерны под воду на месте. Да ещё имущества в кузовах машин на пару батарей, так что смело подписывай акты приёма должности.
Новый старшина всё равно нерешительно мялся и не решался поставить свою подпись на актах, но услышав последний мой аргумент, что я, командир батареи, не уезжаю завтра, а остаюсь с ним служить дальше – решился подписать передаточные документы.
Через десять минут я уехал с Карпуком и новым техником во второй и третий взвода, для проверки техники. Пока техники лазили по машинам, я с Коровиным через кусты выбрались на замаскированную позицию наблюдателей. Видать, мы всё-таки выдали чем-то своё прибытие,
только присели к солдатам, как по кустам веером прошли пули, резкими щелчками о ветки наполнив пространство вокруг нас. Стреляли с нескольких малокалиберных винтовок и засечь позиции стрелков было невозможно. Пригнувшись ещё ниже, мы затаились на несколько минут и переждали ещё один шквал пуль, но уже в нескольких метрах
