Смерть в серебре - Кеннет Робсон

Кеннет Робсон

Приключения Дока Сэвиджа №20.

 Смерть в серебре.

Глава 1. СЕРЕБРЯНЫЕ ЧЕРЕПА

На лице высокого мужчины было застывшее, каменное выражение, а его темные глаза бегали и дергались от беспокойства. Его руки были бледными и напряженными, опущенными по бокам.

Эти признаки должны были бы подсказать опытному наблюдателю, что мужчина был обеспокоен и напуган. Но среди стенографистов и клерков в офисе "Семь морей" не было опытных наблюдателей, поэтому взгляды, которые они бросали на высокого мужчину, были лишь льстивыми улыбками сотрудников, которые были робкими, как кролики.

Человек с характером не мог долго проработать в "Семь морей", потому что Пейн Л. Уинтроп, владелец компании, был хладнокровным руководителем старой школы, промышленным императором, который смотрел на своих подчиненных как на вассалов. Если бы Пейн Л. Уинтроп жил на сто лет раньше, он бы держал при себе свиту рабов — и часто их бил.

Возможно, Кларенс Спаркс догадывался, что что-то не так. Кларенс был бухгалтером в "Семь морей", которая занималась трансатлантическими грузовыми перевозками и не имела никакого отношения к Уинтропс Шипярдс, также контролируемой Пейном Л. Уинтропом и занимавшейся строительством грузовых пароходов. Кларенс был кроликом, как и все остальные, кто работал в "Семь морей". Но Кларенс также обладал острым умом.

— Добрый день, коммодор Уинтроп, — сказал Кларенс.

Единственным основанием для присвоения Уинтропу звания коммодора было то, что он занимал такую должность в эксклюзивном яхт-клубе, но ему нравилось это звание, и проницательный Кларенс знал об этом.

Уинтроп, казалось, не слышал. Он шел жестко, механически, от двери коридора к своему личному кабинету, его лицо было неподвижным, глаза бегали, руки были твердыми и серыми.

— Старый волк! — пробурчал Кларенс. — Когда-нибудь кто-нибудь даст Уинтропу по заслугам.

Кларенс был пророком, гораздо большим пророком, чем он сам думал.

Пейн Л. Уинтроп вошел в свой кабинет, повернул ключ в замке, затем проверил ручку, чтобы убедиться, что дверь заперта. Он засунул уголок шелкового платка в замочную скважину, используя для этого спичку. Он снял пальто и положил его у подножия двери. После этих двух мер предосторожности он, казалось, почувствовал, что никто не будет подслушивать.

Он жестко подошел к окну и посмотрел вниз на улицу, расположенную на сорока этажах ниже. Пешеходы там напоминали муравьев. Обычно Пейн Л. Уинтроп испытывал восторг от этого вида, потому что ему нравилось думать о других людях как о муравьях. Но сейчас этот вид заставил его задрожать.

Один из частых для Нью-Йорка туманов навис над городом, особенно густой над близлежащей Ист-Ривер, но менее плотный здесь, в районе Уолл-стрит. Уинтроп снова задрожал и дернул за шнур, закрывающий жалюзи.

Сев за стол, он прижал к себе телефон и дрожащим указательным пальцем набрал номер. Из-за нервозности он сначала промахнулся, но со второй попытки дозвонился.

Прежде чем заговорить, он достал дорогие часы и заметил, что до четырех часов дня оставалось всего несколько минут. Очевидно, он узнал голос, ответивший на другом конце провода, потому что они не представились.

— Ваше время почти истекло, — дрожащим голосом сказал он.

* * *

Собеседник не ответил сразу, и Пейн Л. Уинтроп, казалось, был готов повторить свое предупреждение. Но тут в трубке раздался грубый, раздраженный шепот.

— Уинтроп, ты упускаешь шанс стать одним из самых богатых людей на земле, — сказал голос вдали.

— Я упускаю шанс оказаться на электрическом стуле, — резко ответил Уинтроп.

— Послушай, Уинтроп, — сказал другой серьезно. — Я объяснил тебе очень...

— Нет смысла спорить, — сказал судоходный магнат. — Возможно, я жесткий бизнесмен, возможно, я скупец и рабский надсмотрщик, как меня называют некоторые, но я не нарушаю закон. Еще в молодости я понял, что это лучшая политика.

Дальний шепчущий голос приобрел угрожающий оттенок.

— Ты уже слишком глубоко в этом, чтобы отступить, Уинтроп, — указал он. — Мы использовали твою верфь.

Уинтроп вздрогнул, как будто его охватил внутренний холод в области позвоночника, но его суровое лицо оставалось непоколебимым и решительным.

— Меня обманули, — прорычал он. — Я думал, что то, что строится на моей верфи, предназначено для иностранного правительства. Думаю, я смогу убедить в этом власти.

— Похоже, я ошибся, доверившись тебе, — прошептал голос.

Уинтроп резко ответил: — Конечно, ошиблись!

— Я должен был передать это дело "Серебряным Черепам", как их так драматично называют газеты, — ответил другой.

Упоминание о «Серебряных Черепах» едва не заставило Уинтропа уронить трубку. Он огляделся, как будто боялся, что в комнате с ним находится какая-то жуткая угроза. Затем он взял себя в руки.

— Больше нечего сказать, — мрачно заявил он. — Я дал вам шанс распустить "Серебряные Черепа" и уничтожить то, что было построено на моей верфи. Вы отказались. Поэтому я сейчас позвоню в полицию.

Его голос, наполненный отчаянным возбуждением, поднялся до крика, который был слышен на значительном расстоянии. Звук проник через дверь личного кабинета, несмотря на меры предосторожности, которые Уинтроп принял, заткнув замочную скважину и закрыв щель внизу двери.

Кларенс Спаркс, сидевший за своим столом снаружи, услышал его. Он замер, глядя на дверь, с нетерпением желая подслушать. Затем, собравшись с духом, он перешел к кулеру с водой, который стоял рядом с дверью личного кабинета. Оттуда он мог подслушивать.

Внутри кабинета Уинтроп крикнул: — Я позвоню в полицию и расскажу им все о Серебряных Черепах! Я расскажу, кто, по-видимому, их главарь, и я расскажу, чей дьявольский мозг на самом деле стоит за всем этим!

Грубый шепот в трубке ответил: — Я могу пообещать, что ты не проживешь достаточно долго, чтобы это сделать, Уинтроп!

Уинтроп корчился, потел. Он кричал: — Убить меня не поможет! У меня есть чертеж, показывающий некоторые из ваших методов работы. Я отдал его своей секретарше. И я рассказал ей всю историю.

— Ты блефуешь, Уинтроп, — прорычал шепчущий голос.

— Нет, не блефую! — рявкнул Уинтроп. — Моя секретарша расскажет всю историю полиции, если со мной что-нибудь случится. Так ты откажешься от всего этого, или мне позвонить в полицию?

— Звони, если смеешь, — предложил другой.

— Позвоню! — Уинтроп бросил трубку.

Дрожащий и бледный, Кларенс Спаркс отступил от двери. Он услышал слишком много, чтобы сохранить душевное спокойствие. Он оказался в той же ситуации, что и